ГЧ [Генератор чудес] - Юрий Долгушин

— Вас, вероятно, удивляет появление человека, столь далекого по своей специальности от вопросов промышленности… — начал Ридан.

— Вот и ошибаетесь, — смеясь, ответил нарком. — Нисколько я не удивлен. К нам теперь все идут, и я думаю, что сейчас не найдется ни одного ведомства, ни одной отрасли знания, которые не были бы кровно заинтересованы в нашей промышленности. Знаете, кто у меня был сейчас? Музыканты! — оба весело рассмеялись. — Однако, как вы себя чувствуете, профессор? Я слышал, вы болели.

— Вы слышали о моем провале в Доме ученых?

— Почему «провале»? Говорят, доклад был очень интересен.

— Может быть… Но я выступал не для того только, чтобы сделать интересное сообщение. Мой доклад преследовал определенную, очень важную для моей дальнейшей работы цель, которой я так и не достиг. Какая-то минутная слабость, непонятный шок, не подходящий под определение «болезнь», заставил меня прервать доклад. И именно провал, а не болезнь, — основное значение этого инцидента. Он, собственно, и привел меня к вам.

Нарком пристально посмотрел на бледное лицо ученого. Ридан еще не вполне оправился от потрясения, вызванного неудачей с физиками и непонятностью самого «шока», для которого он не нашел никаких оснований в своем организме. Озабоченность тронула живые глубокие глаза наркома.

— Скажите, сколько часов в день вы работаете? — спросил он. — Или, лучше, сколько вы отдыхаете?

Легкая улыбка шевельнула усы Ридана.

— А вы, товарищ нарком? — спросил он вместо ответа. Нарком отвел глаза и тоже улыбнулся. Всем известна была его манера совершать после работы в наркомате внезапные прогулки «для отдыха», причем местом таких прогулок всегда оказывались заводы, требовавшие в данный момент особого внимания наркомата.

— Ведь нам с вами по полвека, приблизительно, — продолжал Ридан. — Отдыхать, вы говорите? Как это, отдыхать? Только голова может заставить нас отдыхать: она управляет человеком. Я могу дать отдых рукам, желудку, даже сердцу. Но мы с вами работаем головой. Как же быть с ней, когда она сама не хочет… не может отдыхать?!

Они сидели друг против друга, пожилые, крепкие еще, внимательные, и молчали несколько секунд.

— Вы правы, — сказал, наконец, нарком. — Нам этого сделать нельзя. Никакой отдых не заставит наши головы прекратить работу… Чем же я могу помочь вам?

Ридан рассказал вкратце о своем открытии, о «конфликте с физикой». Решение серьезнейшей физиологической проблемы кроется в области, недоступной ему. Нужна помощь. Промышленность объединяет все лучшие технические силы страны. Она, конечно, знает выдающихся радиотехников, конструкторов-изобретателей.

— Укажите мне человека, которому я мог бы поручить разработку генератора. Если такой человек найдет, что задача не безнадёжна и согласиться взяться за ее решение, дайте мне его. Вот всё, что я прошу.

Нарком нашел, что удовлетворить просьбу — дело совсем несложное. Он направит его к представителю одного из главков, который и укажет ему нужное лицо. Товарищ Витковский прекрасно знает людей радиопромышленности. Нарком тут же позвонил ему и предупредил о посещении профессора Ридана.

— Да, кстати, — спросил он Витковского, — инженер Тунгусов ушел? Нет? Прекрасно, пусть зайдет ко мне сейчас же.

В этот момент загудел другой телефон. Наркому напомнили, что через несколько минут начнется заседание Совета Народных Комиссаров. Опаздывать нельзя. Он очень жалеет, что приходится прервать беседу. Но, кажется, все, что нужно, сделано?

Они уже готовы были выйти из кабинета, когда появился Тунгусов.

— Вот, товарищи, — сказал нарком, — познакомьтесь и поговорите. Мне кажется, это будет полезно вам обоим.

И он ушел.

Оставшиеся в некотором недоумении протянули друг другу руки, назвали фамилии. Несколько мгновений длилось неловкое молчание. Оба не знали, как начать разговор.

— Вы… из главка? — догадался, наконец, Ридан. Тунгусов улыбнулся.

— Я только что хотел задать вам этот же вопрос. Очевидно, мы оба «посетители»?

— Очевидно. О чем же нам говорить?

— Непонятно.

— Я думаю, вот о чем, — сказал Ридан, глядя на часы. — Скоро уже кончится служебное время, а мне еще нужно успеть к представителю главка. Наш с вами разговор как будто не срочный, а тот, что мне предстоит, не терпит отлагательства. Но уж если нарком велит познакомиться и поговорить, надо слушаться. Вы не могли бы зайти ко мне домой сегодня или в один из ближайших вечеров?

Николай согласился, записал адрес профессора, и они распрощались. Сделав несколько шагов, Ридан вдруг остановился, обернулся и, окликнув инженера, снова подошел к нему.

— Только вы непременно придите, — сказал он. — И не откладывайте.

— Нет, нет, конечно, — ответил тот.

Узнав у секретаря, как пройти к Витковскому, Ридан вышел из приемной.

Наркомат гудел, как гигантский улей перед закатом солнца. Наступал «час пик» — последний час рабочего дня, когда люди, боясь оставить незавершенными свои дневные дела, теряют спокойствие, начинают торопиться и нервничать. В эти часы в широких коридорах снуют сотрудники и посетители, люди разыскивают и ловят друг друга, уезжающих из наркомата с последними поручениями останавливают на лестницах и сверху, сквозь пролеты этажей, бросают им забытые указания. Дребезжат телефонные звонки. Девушки на коммутаторе совсем перестают разговаривать между собой, а внизу у подъездов рокочут моторы просыпающихся машин.

Разговор с Витковским неожиданно оказался гораздо более сложным и долгим, чем разговор с наркомом.

— Профессору нужен высококвалифицированный конструктор? О, у нас есть любые специалисты! Главк позаботился о том, чтобы подобрать и учесть людей — сами понимаете, какие ответственные работы приходится выполнять электротехнике! Но нужно знать, какие именно задачи предстоит решать. Высокочастотный генератор? Ну, по генераторам у нас целая армия! Но какой именно генератор, для каких целей? Очевидно, нужна специальная конструкция. Вероятно, медицинский?

Ридан смотрел на говорливого собеседника, на его пухлое, бледное лицо. Представитель главка как будто живо заинтересовался разговором, но профессор, сам не зная почему, неохотно выжимал из себя подробности своих замыслов.

Долго и нудно, несмотря на то, что рабочий день уже окончился, несмотря на настойчивые предложения Ридана отложить решение вопроса, Витковский копался в каких-то списках, «уточнял профиль» нужного специалиста…

— Вот, кто вам подошел бы! — мечтательно воскликнул он, наконец. — Виклинг! Это один из лучших молодых конструкторов Сименса. Изобретатель. Антифашист. Эмигрировал к нам года три назад… Между нами говоря… не с пустыми руками. Человек надежный, несомненно талантливый. Но, к сожалению, он занят сейчас, выполняет правительственное задание. Без санкции свыше я не имею права…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});